Таня давно уже не обращала на себя внимание. В последнее время она сильно поправилась и махнула на себя рукой. Вещи донашивала старые, нового ничего не покупала. А зачем? Главное, чтобы было удобно. А остальное не важно. Всем было все равно, в чем она одета. Работу она свою выполняла хорошо, и этого достаточно. И вот однажды после совещания директор сказал ей: - Татьяна, останьтесь. Таня притормозила, присела на край стула и ждала, когда коллеги покинут директорский кабинет. Когда они остались одни, Таня вопросительно посмотрела на директора...

В детстве я дружила с Таней. У Тани длинные ресницы. Такие длинные, что она кричит на мосту: - Ты чувствуешь, чувствуешь - они трясутся от ветра. Здорово, да? Я не чувствую. Почти по пояс свесилась с перил - рискую полететь головой вниз навстречу самосвалу, а они все равно не трясутся. Ни капельки. Таня красит губы малиновой помадой, но ей идет. Она редко моет голову - вредно, говорит - и я запоминаю ее густые тяжелые каштановые волосы сальными, мятыми, собранными в тугой хвост. Такой тугой, что кожа у висков натянута, и темный пушок на щеках стоит дыбом...