— Юль, тут такое дело… — Денис вошёл на кухню, когда Юля, склонившись над разделочной доской, сосредоточенно крошила яркую паприку для салата. Он остановился у косяка, переминаясь с ноги на ногу, и это его топтание, эта виноватая интонация, с которой он начал фразу, сразу заставили Юлю насторожиться. Она не подняла головы, но движения её ножа стали чуть резче, отрывистее. — Мама звонила сейчас… Жалуется, что ей в деревне совсем тоскливо стало. Понимаешь, все её подружки, ну, эти, которые языками чесать мастерицы, в город перебрались...

Душа у Лены замирала от восхищения так, что даже дыхание сбивалось от нахлынувшего на неё благоговения. Она сидела у окна в небольшом ПАЗике, который пробирался меж заснеженного леса, вершинами своими упирающегося, казалось, в самое небо. Глядя на всё это великолепие, Лена думала, что возвращаться ей уже вовсе не хочется, и даже не страшно, что же ждёт её здесь, в Маковых росах. Ну… почти не страшно. Кроме Лены в автобусе ехали две женщины, возраст которых Лена не смогла определить из-за тёплых шапок и поднятых по случаю мороза воротников...