Правда обжигает больнее, чем ледяной ветер. Стоя на пороге чужой квартиры, глядя в глаза тому, кого два года считала погибшим, Анна не чувствовала ни радости, ни гнева. Только всепоглощающую, оглушающую пустоту. Он был жив. И этот живой взгляд, полный стыда и ужаса, в одно мгновение рушил всё: её веру, её надежду и всю её прежнюю жизнь. Глава 1 Снег шел два дня, заваливая деревню глухим, неподвижным покровом. Анна пыталась жить привычной жизнью — топить печь, готовить скудную похлебку, играть с Катей, — но все действия были механическими, лишенными смысла...

Анатолий сидел, вжавшись в холодный пластик больничного стула, и весь мир сузился до размеров этого бездушного коридора, выкрашенного в унылый салатовый цвет. Его крупные, привыкшие к клавиатуре пальцы, бессильно обхватывали голову, скрывая лицо, мокрое от слёз. За матовым стеклом палаты номер семь, в голубоватом свете медицинских приборов, лежала его дочь — маленькая, хрупкая Машенька. Ей было всего семь, а казалось — все девяносто. Её худенькое тельце почти терялось в больничной кровати, лицо было прозрачно-фарфоровым, а ресницы, тёмные и длинные, как у матери, неподвижно лежали на щеках...