Красавица встала на колени. Ее молящий взгляд был обращен к отчиму, но тот лишь сурово поджал губы. Беременной Эмилии только что сказали: она немедленно уедет от мужа и станет женой другого. Даже дитя, которого она носила в чреве, не играло никакой роли. В Риме действовал суровый закон: «Девство – не твоё». То есть, девушка принадлежала главному в семье, и это правило не менялось со временем. кадр из сериала "Рим" Эмилия принадлежала к хорошей и знатной римской семье: ее отец был известным консулом...

Деньги я прятала в старой коробке из-под обуви на самой верхней полке гардероба — там, где Степан никогда не заглядывал. Каждый раз, запихивая туда очередную пачку купюр, я чувствовала, как что-то внутри меня оживает. Свобода имела вполне конкретную цену: триста тысяч на первоначальный взнос за однушку на окраине. У меня уже было сто двадцать семь. Ещё немного — и я исчезну из этого дома, словно меня никогда здесь и не было. — Ну да, брошу работу и буду служанкой для твоей мамы! Много хочешь, диктатор! — прошипела я, сжимая в руках мокрую тряпку...