С детства мама внушала Валентину, что он особенный: — Ох, все девчонки будут твои, когда подрастёшь. Уверенность в своей исключительности не покидала его ни на день, и к тридцати годам самомнение Валентина выросло с Эверест. Хотя, если начистоту, то парень был хорош собой: статный, широкоплечий, голубоглазый блондин с голливудской улыбкой. Он всегда следил за собой, одевался только в «фирму и бренды», не опускался до простых парикмахерских, а стригся исключительно в барбершопах. Девчонки и правда,...

— Дима, денег нет. Голос из трубки был чуть приглушённым, фоном шёл офисный гул — стук клавиатур, неразборчивые обрывки чужих разговоров. — Каких денег, Ань? Ты о чём? Она стояла посреди их новой, почти голой гостиной, где пахло ещё не высохшей шпаклёвкой и грунтовкой. Этот запах, который ещё час назад казался ей запахом будущего, теперь отдавал горечью. Анна смотрела на распахнутый ящик комода в спальне. На стопку свежего постельного белья, которое она специально переложила наверх, чтобы прикрыть плотный белый конверт...