– Оля, ну что ты начинаешь? – Артём бросил взгляд поверх газеты, которую листал за завтраком. – Это же традиция. Мои всегда собирались вместе по воскресеньям, ты же знаешь. Ольга сжала губы, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Традиция. Это слово Артём произносил так, будто оно само по себе всё объясняло. Будто оно оправдывало бесконечные выходные, превращённые в бесконечный марафон готовки, уборки и натянутых улыбок. – Знаю, – коротко ответила она, стараясь не сорваться. – Но я устала, Артём...

Кристина Орбакайте всегда была в тени матери. Дочь Примадонны, «идеальная наследница», женщина, которая вроде бы сумела доказать, что она не просто фамилия, а самостоятельная артистка. Но в глазах публики она всё равно оставалась «дочкой Аллы». Её песни, её фильмы, даже её манера говорить — всё постоянно сравнивали с матерью. И самое страшное: любое слово Пугачёвой автоматически перекрывала Кристину. Она привыкла терпеть. Десятилетиями. На сцене — улыбка, в интервью — осторожные фразы, никаких резких слов, никакого скандала...