Выписка Кирилла из госпиталя совпала с внезапным февральским потеплением. Снег на крышах начал подтаивать, с сосулек капала вода, звонкая, как слеза, и в промерзлом воздухе витал едва уловимый, обманчивый запах весны. Но эта весна была не для них. Для них она означала лишь распутицу, грязь на дорогах и новые смерти. Кирилл стоял на крыльце госпиталя, опираясь на палку, выданную ему казенным имуществом. Он был в своей старой, пропахшей порохом и потом гимнастерке, на которую с трудом налезало теплое ватник...

Тишину в квартире разрезал на части резкий, непреклонный звук дверного звонка. Не один короткий, вежливый гудок, а длинный, настойчивый, словно кто-то вдавливал палец в кнопку, не собираясь отпускать. Алиса вздрогнула, оторвавшись от книги. Сергей еще не вернулся с работы, гостей они не ждали. Это странное, тревожное чувство, которое поселилось в ней с того самого рокового звонка о смерти свекра, снова сжало желудок в холодный комок. Она подошла к двери, посмотрела в глазок. За ним, искаженная широкоугольным стеклом, стояла ее свекровь...