— А это что у нас? Снова «подошва по-французски»? — голос Антона прозвучал громко, перекрывая звон вилок и негромкую беседу гостей. Он подцепил кусок запеченной буженины, над которой Света колдовала четыре часа, и брезгливо сморщил нос. — Ну, мужики, вы уж простите мою хозяйку. Руки у неё золотые, но растут, видимо, не оттуда. Жуйте тщательнее, чтоб не подавиться! За столом повисла тяжелая тишина. Коллеги Антона, крепкие гаишники с красными лицами, смущенно хмыкнули, но жевать продолжили — мясо таяло во рту...