Обычный вечер медленно опускался на город, окрашивая небо в нежные персиковые и сиреневые тона. Я стояла на кухне в лучах заходящего солнца, ритмично нарезая свежие овощи для вечернего салата. В воздухе витал аромат только что испеченного хлеба и зелени, создавая атмосферу уюта и покоя, которую так ценила наша маленькая семья. Вдруг эту идиллию пронзил резкий, настойчивый, повторяющийся несколько раз подряд звук дверного звонка. Он был таким громким и тревожным, что у меня на мгновение замерло сердце, а нож в руке дрогнул...

— Да понял я, Колян, понял! Хватит орать. Что-нибудь придумаем, говорю тебе. Давай, до связи. Слава сбросил вызов с такой силой, будто пытался раздавить сам телефон. Он запихнул его в карман домашних штанов, но ощущение раскалённого пластика, казалось, жгло его через ткань. Комната, его собственная просторная гостиная, внезапно стала тесной, душной, как камера предварительного заключения. Он мерил шагами дорогой паркет, от панорамного окна к бару и обратно, оставляя на глянцевой поверхности едва заметные влажные следы от тапочек...