Скрежет металла, визг тормозов и оглушающий удар – последнее, что сохранилось в памяти Сухого перед тем, как мир утонул во тьме. Теперь же реальность возвращалась медленно, неохотно, словно просачиваясь сквозь толщу ваты. Первым был звук – монотонное, ритмичное пиканье, назойливое, как капающий кран. Затем пришел свет, яркий и безжалостный, заставивший плотнее смежить веки. И, наконец, боль. Тупая, глубокая, она гнездилась где-то в груди и животе, отзываясь на каждое механическое вдувание воздуха в легкие...