— Лидочка, я вот что хотел сказать… — Михаил Петрович замялся, глядя на дочь, которая отворачивалась к окну. — Может, тебе стоит подумать… ну, серьёзно подумать… о разводе? Повисла тишина. Такая плотная, что слышно было, как на кухне капает кран. Кап-кап-кап. Монотонно. Бесконечно. Лида обернулась. Лицо бледное, губы сжаты в тонкую линию. — Ты серьёзно, пап? — Я серьёзно. — Он снял очки, принялся протирать их краем рубашки, старая привычка, когда волновался. — Я вижу, что тебе плохо. Вижу, Лид. — Ты ничего не видишь...

Алевтина Александровна категорически не любила невестку. Эта нелюбовь носила полностью иррациональный характер, но преодолеть ее женщина не могла. Впрочем, и не очень хотела. В мечтах тетка давно нарисовала себе идеальную сноху, а жена сына ну никак не помещалась в придуманные рамки. Ситуацию ухудшало то, что собственный супруг относился к девушке очень лояльно, поэтому с ним обсудить недостатки новой родственницы не получалось. Это еще больше злило Алевтину Александровну. Приходилось останавливаться...