Бестеневая лампа под потолком гудела, как растревоженный улей, и этот звук ввинчивался в уши, мешая сосредоточиться. Виктор не просто кричал — он выплевывал слова, словно раскаленную картечь, не заботясь о том, что на него с испугом косятся медсестры и посетители в бахилах. Его лицо, обычно холеное и непроницаемо спокойное, пошло багровыми пятнами, исказившись в гримасе брезгливости. — Ты хоть понимаешь, что она натворила, мама?! — он резко развернулся на каблуках, едва не сбив с ног санитарку с тележкой...

Если честно, в тот вечер я просто хотела доехать домой. Никаких подвигов, никаких «кармических очков», как любит говорить моя дочь. Был конец ноября: сыро, тёмно, противный мокрый снег хлестал по лобовому стеклу, дворники еле успевали смахивать кашу из льда и грязи. Фары встречных машин резали глаза, и единственной мыслью было — поскорее добраться до своей двушки, сварить чай, включить старый сериал и укутаться в плед. Я возвращалась с подработки: бухгалтерию маленького ИП свозили в бумажных коробках чуть ли не на заднем сиденье моей старенькой «Киа»...