Дождь стучал по окну старой «однушки» на окраине Москвы мерной, навязчивой дробью. Он шел уже третий день, превращая двор в серо-бурое месиво, а настроение в мрачное. На кухне, заваленной горами посуды и коробками из-под вчерашней пиццы, стоял тяжелый запах застоявшегося воздуха, смешанный с ароматом дешевого кофе. Анна куталась в растянутый свитер, глядя, как капли ползут по стеклу, оставляя извилистые, как трещины, следы. Сзади послышался скрип двери и легкий топот босых ног. Костя, её муж, прошел на кухню, щурясь от тусклого света...

Дождь лил с самого утра, как назло. Галина только-только успела вытереть с подоконника потёкшие дорожки, поставить чайник и присесть на минутку, когда в коридоре раздался настойчивый звонок. Не один раз — трезвон, будто пожар. — Иду уже, не оглохла, — буркнула она, поправляя на плечах старенький, но чистый халат. Она открыла дверь на цепочку и увидела его. На лестничной клетке, под тусклой лампочкой, стоял человек в промокшем до нитки плаще. Вода стекала с рукавов, на полу уже начала собираться лужа...