— Нужно что-то решать. Настя поставила тарелку с яичницей перед мужем, села напротив с кружкой остывшего чая. Виктор не поднял глаз от телефона, только дёрнул плечом. — Мы погрязли по уши в долгах, Витя. Банк звонит каждый день. Он откинулся на спинку стула, положил телефон экраном вниз. Лицо усталое, помятое после ночной смены. — И что ты предлагаешь? — Не знаю. Ты же мужик в доме. С тебя вся эта каша заварилась — вот ты и предложи, что делать. Виктор резко встал, стул скрипнул по линолеуму. —...

В спальне стояла та особенная, густая тишина, которая бывает только в предрассветный час, когда город уже перестал шуметь, но птицы еще не начали свое утреннее пение. Я лежала с открытыми глазами, вслушиваясь в мерное дыхание мужа, и чувствовала странную, необъяснимую тревогу, словно натянутая струна внутри меня вибрировала, предупреждая об опасности. Мой муж, Андрей, спал крепко, раскинув руки, и в слабом свете уличного фонаря, пробивающемся сквозь плотные шторы, его лицо казалось безмятежным и родным...