Хлеб жёг ладонь. Шестилетняя Маша сжала кусочек в кармане, глядя на спящую сестрёнку Олю. Ледяной шёпот матери пронзил тишину: «Хочешь выжить? Оставь её. Она – смерть». Машино сердце остановилось. Оля сладко всхлипнула во сне, потянувшись к ней своей маленькой, холодной ручкой. Ленинград. Октябрь 1941 года. Город, еще не ставший ледяным саркофагом, уже сжимался в тисках голода. Воздух был густым от запаха гари, дегтя (от бочек с водой на крышах) и чего-то невыразимо тяжелого – страха. Он висел...

На этот раз она приехала не просто так. Она привезла Сергею и Кире теплые вещи, фрукты, игрушки. И твердое, пока еще не озвученное решение: отвезти Киру на очередной сеанс диализа. Сама процедура стала для Глафиры испытанием куда более страшным, чем любая сложная деловая встреча. Видеть, как ее хрупкую племянницу подключают к огромному, гудящему аппарату “искусственная почка”… Видеть, как бледнеет и слабеет девочка во время долгих часов процедуры…  Глафира сидела рядом, не отрывая взгляда от Киры...