Куда ты наряжаешься? — ты будешь обслуживать гостей на юбилее моей мамы. Эти слова проскользнули в комнату как ледяной ветер. Я стояла перед зеркалом, в руках ещё удерживала цепочку с кулоном, пыталась понять, шутит ли он. На полу лежало платье — тёмно-бордовый креп, аккуратно разложенное на стуле, туфли на невысоком каблуке. Вчера вечером я специально рылась в шкафу, вынимала платье, примеряла, смеялась в одиночестве: живой цвет, вырез по-вашему, волосы смотрятся иначе. Сегодня мне было тридцать...

Посёлка Приморский в его прежнем виде не существовало. На его месте лежало месиво из искорёженного дерева, битого шифера и чёрной, жидкой грязи. Но Елена не видела этого опустошения. Её мир сузился до одной мысли, одного маршрута: карабкаясь по завалам и проваливаясь в ледяную жижу, она бежала туда, где ещё несколько часов назад высился маяк. Туда, где у подножия утёса, в каменном чреве старого каземата, могла быть её дочь. И где седой человек, которого все считали сумасшедшим, встретил гигантскую волну, стоя на своём последнем рубеже...