Ирина жала на тормоза, но машина не слушалась. Сердце колотилось где-то в горле, пальцы онемели, а перед глазами всё расплывалось — только мокрый асфальт, мелькающий под колёсами, и фары встречной «Газели», ревущей в ужасе. Она снова и снова давила на педаль, будто могла выжать из неё хоть каплю тормозной жидкости. Но машина летела вперёд, будто её тянула невидимая сила — сила, которую Ирина уже неделю чувствовала за спиной. *Матвей всё-таки решился на это*, мелькнуло в голове. И не просто решился — сделал...

Тот вечер был соткан из тишины и осенней прохлады. Анна, задержавшись в библиотеке с годовыми отчетами перед строгой проверкой, шла через сквер короткой дорогой домой. Воздух был густым и влажным, пах прелыми листьями, дымом из далеких труб и чем-то горьковато-пряным, что приносит с собой поздний октябрь. Фонари отбрасывали на землю неровные круги света, в которых медленно кружилась листва. В этом мире, состоящем из полумрака и тишины, она чувствовала себя своей – такой же приглушенной и немного грустной...