Декабрь в этом году выдался таким лютым, что даже уличные собаки не решались высовывать нос из подвалов. Город задыхался в предпраздничной истерии. Витрины магазинов слепили глаза разноцветными огнями, из динамиков лилась приторно-сладкая музыка про "счастливый новый год", а люди... Люди превратились в одержимых. Они бежали, толкались, сносили друг друга с ног в погоне за акционными мандаринами и подарочными наборами гелей для душа. В их глазах читалась только одна цель — успеть. Успеть до полуночи,...

— Не так ты режешь. Ну кто так кубики кромсает? У тебя ж не оливье, а каша для беззубых выйдет. Дай сюда нож. Нож был вырван из рук стремительно, даже воздух свистнул. Анна Петровна, грузная, в своём вечном цветастом халате, который пах жареным луком и старой пудрой, уже орудовала у доски. Стук-стук-стук. Агрессивно. Профессионально. Как будто врагов крошила, а не варёную картошку. Ирина вытерла мокрые руки о передник. Ткань неприятно холодила живот. Хотелось сказать: «Режьте сами». Или: «Уйдите из моей кухни»...