После развода Лена будто перестала существовать как человек. Поначалу она держалась — ходила на работу, мыла посуду, готовила ужин, даже успокаивала саму себя перед сном: «Ну и что, ничего страшного. Всё равно ведь не любил. Всё будет по-новому». Но каждое утро становилось одинаковым — пустым, тусклым, с запахом вчерашнего мыла и недосказанных слов. Через пару недель после того, как муж забрал свои вещи и ушёл, она впервые купила бутылку. Просто чтобы «чуть успокоиться». Потом — ещё одну. Потом — «на выходные, с подругами»...

Вечерний покой в квартире был хрупким и зыбким, как первый лед на луже. Его можно было разбить одним неловким движением, одним громким звуком. Этим звуком стал оглушительный хлопок входной двери. Светлана стояла на кухне у раковины, беззвучно перебирая столовые приборы в пенящейся воде. Она не обернулась, лишь плечи ее невольно сжались, будто ожидая удара. Так и есть — тяжелые, уставшие шаги по коридору, грохот откидываемой на вешалку куртки. Затем наступила тишина, густая и зловещая. Он проверял телефон...