14 октября 1941 года. Дорога на Москву открыта. Один рывок — и танки Гудериана вырвутся на Ленинградское шоссе, чтобы задушить столицу с севера. Ничто, казалось, не остановит этот стальной каток. Ничего, кроме одного города на Волге — Калинина. Но фашисты шли брать железнодорожный узел, а наткнулись на горло, которое не сдавишь. Город, который должен был пасть за часы, держался сутками. Штыками курсантов. Огнем последних орудий. Цена каждого квартала измерялась не метрами, а временем. Бесценным временем...

Зинаида вытирала посуду, когда мать заговорила. Голос её звучал так буднично, словно речь шла о погоде или о том, что пора бы перебрать картошку в погребе. «Зина, я в воскресенье помру. К вечерне как раз». Полотенце выскользнуло из рук. Зинаида обернулась. Мать сидела у окна, сложив на коленях свои большие, натруженные руки, и смотрела куда-то за стекло, где догорал октябрьский закат. «Мама, ты что говоришь такое?» «Что слышала. Время моё вышло. Позови всех, хочу попрощаться». Бабушке Пелагее шёл девяносто второй год...