Вечер тёк ровно, как манка без комочков: на плите — суп, в коляске сопел Мишка, в телефоне от мужа короткое «задержусь». Юля накинула на себя куртку и, не снимая домашние тапочки — ну на минутку же! — спустилась этажом ниже к сестре: передать банку бульона и забрать у Наташи отжатые ползунки. Подъезд дремал в тёплой сырости: пыльные почтовые ящики, запах куриного бульона, кот, который всегда лежит на коврике у третьей квартиры. — Наташа? — позвала она шёпотом, чтобы не разбудить сына. Коляска скрипнула, будто возражая: «Домой пора»...

— Дрянь ты, Максим! Сволочь неблагодарная! Телефон едва не вылетел из рук. Мать орала так, что динамик трещал — казалось, сейчас пластиковый корпус расплавится от ярости, которая хлестала оттуда, как кипяток из прорванной трубы. — Мам, ну подожди, дай хоть слово вставить... — Молчать! Ты меня слушать будешь! Значит, твоя жена оплатила санаторий своим родителям, а на меня решили наплевать? Бездари неблагодарные! В трубке клокотало что-то страшное, первобытное. Максим стоял посреди кухни, смотрел на...