— В пятьдесят пять ты уже отработанный материал, — произнёс Виктор почти равнодушно, будто обсуждал списанный станок на заводе, а не жизнь женщины, с которой прожил тридцать лет. Галина стояла в прихожей собственного дома, босиком на холодной плитке, сжимая в пальцах край выцветшего халата. Запах её кухни — супа на косточке, свежевыпеченных булочек, жареного лука — ещё витал в воздухе, но уже казался неуместным. Как будто она накрыла стол для семейного ужина, а вместо этого пришли судебные приставы...

Снег начался под утро, как будто кто-то на небе разорвал гигантскую перину. Лена, проснувшись и подойдя к окну, ахнула. Города не было видно. Стояла лишь белая, неистовая круговерть, стиравшая контуры домов, фонарей, линий электропередач. Мысль о долгожданной поездке возникла в голове вместе с холодной дрожью. Сегодня, седьмого января, она должна была впервые приехать к родителям Егора. И не просто в гости, а на смотрины, на неофициальное, но крайне важное семейное совещание по поводу их свадьбы, которую планировали на конец мая...