– Друзья, давайте успокоимся, – беспомощно призывала к порядку одноклассников бессменная староста Света Самохина, – будем привлекать к себе внимания, о нас вспомнят, поймут, что Маргариты нет, припашут парты таскать. – Молчать! – рявкнул Мишка Кузнецов, стукнув ладонью по столешнице, – кончай базар, а не то… Что сотворит с несогласными, главный борец за справедливость, а по совместительству и основной школьный вышибала, уточнять не стал и от этого угроза показалась ещё страшней. Все притихли. – Судьба...

В кабинете повисла тягостная тишина. Галина Петровна смотрела в стол. Маргарита Сергеевна понимала, что все кончено. Система закрыла ряды. Ее объявили сумасшедшей, неадекватной, проблемой. Любое ее слово теперь будет использовано против нее. — Я… я подумаю, — глухо сказала она. — Думать вам нужно до завтра, — встал Сорокин. — Завтра к 10 утра мы ждем ваше заявление на отпуск. Или официальные объяснения, почему вы отказываетесь выполнять рекомендации отдела. Всего доброго. Он вышел, оставив за собой шлейф ледяного спокойствия...