Она называла это «проверить на прочность». Так она делала всю жизнь: стул — присядь, качнётся или нет; кран — щёлкни посильнее, выдержит ли резьба; слова человека — жди неделю, узнаешь, чего стоят. Галина Павловна не пальцем деланная: вдова с двадцатью годами школьной математики за плечами, с цифрами дружит, со слабостями — нет. И дочка у неё — Машенька, глаза серые, голос тихий, как тёплый шёлк. И вот этот шёлк кто-то собирался раскладывать по своим полкам — Илья. — Илья, — повторяла Галина, пробуя имя на вкус...

Вечером они ужинали поздно. Макароны с тушёной курицей, салат из огурцов, чай. На столе — крошки, пакет с хлебом, телефон Лины экраном вниз. Артём выключил телевизор, чтобы не мешал. Сказал, что завтра с утра у него встреча, надо рано лечь. Она кивнула, но взгляд был где-то в стороне, у окна, где за шторой прятался тёплый свет уличного фонаря. Он собрал тарелки, поставил их в раковину, пустил воду, на ходу бросил: «Я потом помою, иди ложись». Она ответила «ага» и ушла в спальню. Шаги в коридоре — мягкие, усталые...