Марина проснулась раньше будильника — впрочем, как и всегда. За двадцать лет привычка вставать в шесть утра въелась в плоть и кровь, как запах кофе в старую кофейню. На кухне было еще темно, только электроплита мигала лампочкой, да сквозь занавески пробивался мутный свет от фонаря под окном. Тишина, которую она даже полюбила. Пять минут наедине с собой. Она кинула тапки под ноги, накинула халат и пошла ставить чайник. Все — как по накатанной: чайник, кружка, бутерброды для Бориса, овсянка для себя, два яйца вкрутую — он любит...

К приезду Ольги Павловны готовились очень тщательно. Вернее, Маша готовилась, а ее муж Роман только делал все наоборот или вообще ничего не делал, потому что устал. — Ну отчего?! От чего ты устал, Рома!— всплескивала руками Маруся, роняла на пол тряпку, которой до этого вытирала пыль, наклонялась, непременно задевала локтем какой–нибудь угол, морщилась от боли, но упрямо терла и терла пыль с и без того уже отполированных поверхностей, полочек, стеночек, гарнитурчиков и этажерочек. Особенно тщательно...