Вечер тёк ровно, как манка без комочков: на плите — суп, в коляске сопел Мишка, в телефоне от мужа короткое «задержусь». Юля накинула на себя куртку и, не снимая домашние тапочки — ну на минутку же! — спустилась этажом ниже к сестре: передать банку бульона и забрать у Наташи отжатые ползунки. Подъезд дремал в тёплой сырости: пыльные почтовые ящики, запах куриного бульона, кот, который всегда лежит на коврике у третьей квартиры. — Наташа? — позвала она шёпотом, чтобы не разбудить сына. Коляска скрипнула, будто возражая: «Домой пора»...

Из твоего в этой квартире только грязная туалетная бумага. Так что закрой паcть и не смей мне указывать, когда приходить и что делать. Если захочу, буду жить здесь! Орала свекровь, приехав в 6 утра в мою квартиру. От такой наглости я потеряла дар речи, но потом эта карга обомлела от моих ответных действий. Кристина никогда не думала, что ее жизнь может измениться за одну секунду. В тот момент, когда она стояла у панорамного окна конференц-зала на 23 этаже московского небоскреба, наблюдая за муравьиным движением машин внизу, ее мобильный телефон завибрировал...