Игорь всегда собирался в командировку так, будто уезжал не на три‑четыре дня, а минимум в экспедицию к полюсу. Рубашки он раскладывал по дням, галстуки — по важности встреч, часы выбирал под костюм, поднимая к свету, как ювелир. С годами этот его ритуал оброс важностью: чем больше было денег и деловых поездок, тем тщательнее он придавал себе «вид успешного мужчины». А я сначала умилялась, потом привыкла, а последнее время все чаще ловила себя на мысли, что смотрю на него как на клиента — оценивая, просчитывая, подмечая детали...

Утро в моем доме начиналось одинаково: гулкое, как внутри ракушки. Сначала слышен был только море — тяжелое, ровное дыхание волн, будто кто‑то огромный переворачивается с боку на бок там, за окном. Потом к нему добавлялся запах — молотый кофе, немного горький, немного ореховый, и соленый воздух с балкона, от которого на стекле оставались крошечные соляные полоски. Я очень долго шла к этому утру. После развода мне казалось, что из меня вынули все. Я жила какое‑то время по инерции, на чемоданах, в...