Конец дня наступил внезапно, как всегда бывает поздней осенью. За окном давно стемнело, и отблески уличных фонарей рисовали на стене длинные, расплывчатые тени. Жанна щёлкнула выключателем, и мягкий свет напольной лампы залил гостиную, отогнав ночную синеву. Она сбросила туфли и на мгновение застыла, прислушиваясь к тишине в квартире. Не та благодатная тишина, когда всё замирает, а напряжённая, густая, будто воздух перед грозой. Её спасли ключи в двери. Знакомый щелчок, скрип двери — и вот он, Алексей...

Куда ты наряжаешься? — ты будешь обслуживать гостей на юбилее моей мамы. Эти слова проскользнули в комнату как ледяной ветер. Я стояла перед зеркалом, в руках ещё удерживала цепочку с кулоном, пыталась понять, шутит ли он. На полу лежало платье — тёмно-бордовый креп, аккуратно разложенное на стуле, туфли на невысоком каблуке. Вчера вечером я специально рылась в шкафу, вынимала платье, примеряла, смеялась в одиночестве: живой цвет, вырез по-вашему, волосы смотрятся иначе. Сегодня мне было тридцать...