— Мам, может, хватит на сегодня? От тебя уже пахнет нафталином и прошлым. Ирина брезгливо повела носом, стоя в дверях спальни отца. Вера Кольцова даже не обернулась. Она методично, словно совершая ритуал, складывала его рубашки в картонную коробку. Одна к одной. Воротничок к воротничку. — Я просто хочу закончить с этим шкафом. — Ты с ним уже неделю заканчиваешь. Он был хорошим человеком, мам. Тихим, правильным, спокойным. Но он умер. А вещи — это просто вещи. Вера замерла, держа в руках его любимый свитер крупной вязки...

— Половину, Оля. Ровно половину. По закону. Игорь произнёс это так, будто зачитывал приговор. Голос его, обычно мягкий и чуть виноватый, сейчас обрёл металлическую твёрдость. Он стоял посреди их маленькой гостиной, прямой, как аршин проглотил, в своём лучшем костюме, который надевал только на свадьбы и похороны. В руке он сжимал папку с бумагами, словно это был жезл полководца, дарующий ему право повелевать. Ольга, сидевшая в старом кресле с чашкой остывшего чая, медленно подняла на него глаза. Она только что вернулась с работы, уставшая, вымотанная весенней слякотью и бесконечными отчётами...