Петьку не любили в деревне, не жаловали. Пришёл в деревню - еще пятидесяти ему не было, с виду нормальный, опрятный. Вроде как совсем не злоупотреблял, как многие местные... На лице, правда, шрамы были, хромал, но разве это важно, если человек окажется хороший? Местные кумушки одинокие сразу оживились - как же, такой кадр хороший пропадает, еще и в доме живёт от дальнего родственника, почти новом. Раз сунулись, два... Одна попыталась, другая... Пожалели шибко... Окончательно и бесповоротно поняли бабоньки, что бесполезно всё это, совсем не вариант для жизни совместной...

Ноябрь в этом году выдался особенно злым. Ветер не просто дул — он кусался, пробираясь сквозь ветхое драповое пальто Петра Ильича, находя каждую прореху в подкладке, каждую дырочку в старом вязаном свитере. Старик плотнее прижал к груди тощий пластиковый пакет и ускорил шаг, насколько позволяли его больные колени. Ботинки, купленные еще в те времена, когда слово «дефицит» звучало на каждом углу, окончательно сдались. Левый просил каши, правый просто пропускал воду. Ноги стыли, и этот холод поднимался выше, сковывая всё тело ледяной тоской...