В палате роддома №4 пахло хлоркой, кипяченым молоком и тревогой. Елизавета Петровна Корнилова стояла посреди комнаты как монумент самой себе — в дорогом кашемировом пальто, несмотря на духоту, с идеально уложенной прической и поджатыми губами. Она держала сверток с младенцем на вытянутых руках, словно это была не живая душа, а мешок с чем-то дурно пахнущим. — Ну и что это? — ее голос, холодный и скрипучий, разрезал тишину. Анна, бледная, с темными кругами под глазами после тяжелых двенадцатичасовых родов, сидела на краю высокой больничной койки...

Ванечка, Ванюша.. Такой маленький и хрупкий, худенький, почти прозрачный. Сквозь тонкую кожу прощупывается каждый позвонок, каждая косточка. Когда берёшь его в руки, боишься сломать. Но сломать его не так-то просто. Этот двухкиллограммовый малыш выжил в клетке у своих первых «хозяев». Потом восстанавливался и заново учился ходить у женщины, выкупившей его. Проехал почти 1500 километров, чтобы попасть в команду. 4 дня просидел в боксе стационара, грустно подпирая стенку худеньким плечиком.. И мы пообещали ему, что больше никогда не дадим его в обиду...