Десятилетняя девочка знала, что прямо сейчас решается ее судьба. Хмурые люди в длинных, отделанных мехами одеждах, столпились вокруг нее. Они общались на непонятном языке, но Зарица поняла, что от нее ждут: надо встать и поклониться. Показать, что она такая же, как все. Ведь о ней говорили так много странных вещей – будто у нее растут рога, и что она покрыта чешуей, вместо кожи. А все потому, что родилась в непозволительных отношениях! Она, как и двое других ребятишек из этого дворца, была ребенком монахини...

Папка с глянцевой обложкой легла на ее скромный кухонный стол. Вадим, ее сын, подвинул ее ближе к матери. Его жена, Светлана, сидела рядом, сложив руки на коленях. Дорогие часы на ее запястье поблескивали. — Мам, это просто… логично. Подумай сама, — голос Вадима был ровным, хорошо отрепетированным. — Мы же обсуждали. Тебе становится сложнее одной. — Елизавета Григорьевна, это премиум-уровень. «Золотая Осень», — вкрадчиво добавила Светлана, поправляя идеальную укладку. — Там уход, общение. Врачи двадцать четыре на семь...