Елизавета Кирилловна Орлова скользила по залу, как ледокол. Месяцы глухого раздражения и подозрений сжались в одну точку, прямо здесь, на свадьбе ее единственного сына. Ее взгляд, острый и цепкий, впивался в детали — в слишком дорогую, не по статусу сироты, ткань моего платья, в жемчуг, который, как донесли ее частные детективы, не мог быть семейной реликвией. Моей семьи не существовало в ее мире. Она подплыла к нашему столу, источая аромат тяжелых духов и власти. Дмитрий, мой муж, сжал мою руку под столом...

— Подписывай здесь, здесь и вот тут, — нотариус ткнул пальцем в документ, и я почувствовала, как свекровь за моей спиной напряглась, словно хищница перед прыжком. Рука с ручкой замерла над бумагой. Что-то было не так. Галина Петровна, моя свекровь, никогда не приходила к нотариусу вместе с нами, а тут вдруг решила составить компанию. И эта её улыбка — слишком уж довольная для человека, который якобы просто помогает молодой семье оформить наследство от бабушки. — Погодите, — я подняла глаза на нотариуса...