Стоишь в очереди к терапевту. Вдруг сзади: «Кто крайний?». И хотя мы интуитивно понимаем, что человек просто хочет узнать, за кем ему встать, лингвистически подкованная часть мозга тихонько возмущается: «Ну, блин, как же так? Ведь по-русски нужно спрашивать «Кто последний?». Почему мы так говорим? Почему «крайний» прочно закрепилось в лексиконе, хотя с точки зрения литературных норм это слово здесь совершенно не к месту? Один из самых распространенных мифов – это убеждение, что слово «последний» обязательно несет в себе негативную окраску...

Неправильно спрашивать в очереди «кто крайний?» Надо «кто последний?» Многих смущает фраза "кто последний". Миф о недопустимости этой фразы имеет давнюю историю. Еще полвека назад на этот предрассудок обращал внимание Л. В. Успенский в книге «Слово о словах»: Тысячи людей говорят: «Кто тут крайний?», подойдя к очереди за газетами... Это словоупотребление не может быть признано правильным и литературным. Если на вопрос: «В каком вагоне ты едешь?» вы ответите: «В крайнем!», у вас сейчас же потребуют...