— Ты бы хоть совесть имела, Юлька. У тебя там три спальни планируется, а Лариска третьего на кухне в коляске укачивает, потому что в комнате дышать нечем. Галина Петровна не говорила, она вбивала слова, как гвозди в крышку гроба моей спокойной жизни. Мы стояли посреди участка, где только вчера бригада залила фундамент под террасу. Ветер гонял по глине обрывки полиэтилена, пахло сырым бетоном и прелой осенней листвой. Я поправила воротник куртки, глядя, как мать носком своих стоптанных сапог брезгливо ковыряет кучу щебня, словно это была не стройка, а куча навоза...

Юля стояла на кухне с банкой кофе в руках и хмурилась. Что-то не то. Она точно помнила — дня три назад купила новую банку, большую, граммов на двести. Открыла, заварила себе чашку — и убрала. А сейчас смотрит — кофе явно меньше. Прилично меньше. Она покрутила банку, посмотрела на свет. Нет, точно. Они с Артёмом по чашке утром пьют, максимум ещё одну вечером. За три дня столько не выйдет. — Тём, ты кофе больше обычного пил? — Нет, как всегда, — донеслось из комнаты. — А что? — Да вроде меньше стало...