Грохот разорвал ночную тишину, будто в крышу дома ударила молния. Только гроза была не на небе. Я подскочила на кровати, сердце пропустило удар и зашлось в бешеном ритме. Звук повторился — глухой, тяжелый, треск ломающегося дерева. Дети. Маша и Егор. Я вылетела из спальни, не чувствуя ног. В детской уже плакала пятилетняя Маша, испуганно сев в кроватке. Егор, которому было восемь, забился в угол, сжавшись в комок. Он старался быть мужчиной, не плакать, но его плечи мелко дрожали. Внизу, в прихожей, что-то рухнуло окончательно...

Душное марево воскресного вечера висело не только на улице, но и в гостиной квартиры моих свекра и свекрови. Воздух был густым и сладким от запаха жареной курицы и магазинного торта «Прага», который Тамара Ивановна, как всегда, с гордостью представила как «домашний». Я, Лида, сидела на краю жесткого диванчика с коленками, плотно сведенными вместе, и старалась жевать бесшумно. Напротив, развалясь в своем кресле, свекор Василий Петрович методично работал вилкой и ножом, громко чавкая. Андрей, мой муж, сидел рядом со мной, но эмоционально — где-то очень далеко, уткнувшись в экран телефона...