Он не верил, что эту машину можно починить
— Я беременна от твоего мужа, подвинься! — молодая девица нагло села в мое любимое кресло. Я налила ей чаю и спокойно сказала одну фразу.
Ноябрь в этом году выдался особенно промозглым. Дождь не просто шел, он словно пытался размыть очертания Москвы, превращая улицы в серую, чавкающую жижу. Но внутри квартиры Валентины Петровны, на шестом этаже добротной «сталинки» на Кутузовском, царил свой, особый микроклимат. Здесь пахло не сыростью, а корицей, полиролью для старинной мебели и едва уловимым ароматом дорогих духов хозяйки. Валентина любила этот час — семь вечера. Время, когда дом замирал в ожидании хозяина. Она прошлась по гостиной, поправляя и без того идеально лежащие диванные подушки...
Зачем тринадцатый ребёнок? Разве нельзя было научиться предохраняться?
А ведь по большому счету мама Ольги права! Чего ж жаловаться, коли сама выбор сделала? Интересно, а вот не беременной хочется побыть подольше? Вот-вот! И моя мама так же считает))) Да, я сама ответственна за свои беды и проблемы, но разве нельзя проявить ко мне сострадание? Просто пожалеть меня? В чём тогда смысл этого чувства? Если следовать такой логике, то каждый человек сам виноват в своих трудностях... Я воспитывалась в православной семье и всегда считала, что «друг друга тяготы носите» — это и есть проявление сострадания и милосердия у людей...