Лена смотрела на разгром в гостиной и чувствовала, как внутри всё закипает. Детские игрушки валялись по всему полу, на ковре красовалось пятно от пролитого сока, а подушки дивана были разбросаны по всей комнате. Из кухни доносился голос свекрови Тамары Петровны: — Лен, у вас молоко кончилось! А колбаса какая-то не та, не наша. Мы привыкли к белорусской «Докторской», а у вас что-то непонятное. Лена сжала кулаки и медленно вдохнула. Опять. В третий раз за месяц родственники мужа приехали «просто так», без предупреждения, и снова устроили в их квартире филиал детского сада с кафетерием...

— Половину, Оля. Ровно половину. По закону. Игорь произнёс это так, будто зачитывал приговор. Голос его, обычно мягкий и чуть виноватый, сейчас обрёл металлическую твёрдость. Он стоял посреди их маленькой гостиной, прямой, как аршин проглотил, в своём лучшем костюме, который надевал только на свадьбы и похороны. В руке он сжимал папку с бумагами, словно это был жезл полководца, дарующий ему право повелевать. Ольга, сидевшая в старом кресле с чашкой остывшего чая, медленно подняла на него глаза. Она только что вернулась с работы, уставшая, вымотанная весенней слякотью и бесконечными отчётами...