— Мам, ну пойми, у нас молодежь, тебе будет шумно, — сказала она, выставляя сумку с моими вещами за порог. — Это же всего на одну ночь. Ну что ты смотришь на меня, как на врага народа? Катя даже не смотрела мне в глаза. Она нервно теребила край своего модного свитера оверсайз, переступая с ноги на ногу в меховых тапочках. За её спиной, в глубине моей же трешки, полученной еще моим мужем от завода, уже гремела музыка. Слышался смех, звон бокалов и какой-то тяжелый, ритмичный бас, от которого вибрировали стекла в серванте...

Последний солнечный луч того дня, казалось, цеплялся за подоконник их кухни, не желая уходить. В квартире пахло чем-то домашним и уютным — Ольга готовила курицу с картошкой, любимое блюдо мужа. Сегодняшний день был ничем не примечательным, одним из тех спокойных вечеров середины недели, когда кажется, что ничего не может нарушить установившийся порядок. Их трешка в спальном районе была не просто квартирой, это была их крепость, их общее с Максимом пространство, которое они обустраивали с такой любовью после свадьбы...