Под окном больничной палаты – железная крыша крыльца. Дождь – осенний, колкий, каменный бил громко и мерзко. Марина проснулась от этого шума, лежала и прислушивалась к себе. Она тут оперировалась – удалила кисту, а вместе с ней и яичник. Возраст что ли? Впрочем, тут лежали женщины разного возраста. Тусклый свет шел из приоткрытой двери коридора. Запах валерианы, хлорки... И тут, сквозь заглушающий металлический звук дождя, Марина услышала подвывание. Она прислушалась – нет, все тихо. А потом – опять...

— Танечка, кто это? — Мария Тимофеевна с удивлением рассматривала стоящую посреди прихожей девочку. — Таня, чей это ребенок? Грязненькая такая, и почесывается… Таня, зачем ты ее привела? Для чего? Она же заразит Валюшу! Татьяна, отпустила руку ребенка и, устало сев на табуретку и стянув сапоги, ответила: — Это Наташа. Теперь она будет жить с нами, ты будешь ее бабушкой, Валька – старшей сестрой, ну а я… Мамой. Помой её, а я пока поем что–нибудь. Мария Тимофеевна, брезгливо сморщившись от исходящего от девчонки запаха, покачала головой...