— Ну что, маэстро, как продвигается наша Сикстинская капелла? Небось, уже ангелочков на потолке вырисовываешь? Ольга поставила на пол тяжёлые пакеты с продуктами. Сарказм в её голосе был таким густым, что его можно было резать ножом. Она только что вошла в квартиру и с порога ощутила уже ставший привычным за последний месяц букет ароматов: застарелая строительная пыль, смешанная с запахом остывшей пиццы и чего-то ещё, неуловимо-несвежего. Эта въедливая серая пыль, казалось, проникла повсюду: она скрипела на зубах, оседала на мебели, покрывала тонким слоем даже листья фикуса в углу гостиной...

Эта история – не плод больного воображения, а осколок тайны, вырванный из пасти засекреченных архивов КГБ СССР, долгие годы погребенный под спудом молчания. Словно челюсти стального чудовища, с грохотом захлопнулись массивные ворота за последним сотрудником, покидавшим корпус 31. Эта невзрачная серая пятиэтажка могла бы раствориться в безликой симфонии промзоновских строений, если бы не зловещий оскал высокого бетонного забора, увенчанного колючей проволокой, словно терновым венцом. Ворота, казалось, способны выдержать натиск целой армии, наглухо отрезая взгляд от внешнего мира...