Аромат дорогих духов «Шанель №5», который я так любила и который Максим считал признаком хорошего тона, резко смешался с запахом жареной курицы, доносящимся с кухни. Я застыла на пороге гостиной, сжимая в руках стеклянный флакон. Он был тяжелым и холодным. — Опять ты эту дешевую дрянь готовишь? — его голос прозвучал из глубины комнаты, где он сидел, развалившись в кресле из белой кожи, и листал документы. — Я же говорил, чтобы наняли нового повара. Или твои родители не смогли бы одолжить нам на это? Ой, забыл, у них и на хлеб-то не всегда хватает...

В очереди к почте пахло мокрой шерстью — соседка тиснула в пакет шапку и держала его под мышкой. Я стояла позади, листала уведомление об уплате налога за гараж и думала, как бы это ни звучало, что запах у нас в семье тоже всегда был разный. Мне — “терпеть надо, Марина, это жизнь”, брату — “ой, Лёшенька, чувствительный, не огорчайте мальчика”. — Ты опять это в себе копишь, — сказала мне Анька, коллега, когда мы вышли из отделения. — Хочешь, вечером кино? Разгрузишься. — Не получится, — вздохнула я...