— Подпиши, чего ты упираешься, — голос Павла дрогнул, но он пытался сделать его твердым. — Ну не чужой же я тут. Надя стояла у окна, прижимая к груди папку с документами так, будто там лежал не простой договор, а что-то живое, упрямо бьющееся. — Еще раз мне эту бумагу под нос подсунь, — тихо сказала она, не оборачиваясь, — и я сама тебе дверь открою. В обе створки. Кухня сразу будто съежилась. Холодильник затарахтел громче, капли из плохо закрученного крана зазвучали отчетливее. Павел сглотнул, сжал и разжал пальцы...

Наталья сидела, чуть подавшись вперёд, и смотрела на экран «1С» как на окно, за которым шёл чужой спектакль. Цифры бежали, строки отчёта открывались, сворачивались, а глаза уже ныли. Время клонилось к вечеру, за окнами серел февраль, и в отражении стекла она видела своё лицо — бледное, с заломом между бровей. В отделе было тихо. Кто-то из девочек шептался у кулера, шуршали пакеты, кто-то собирал сумку. У Натальи на столе стояла кружка с остывшим чаем и стопка папок. Сверху лежала синяя, с наклейкой «Договоры 2024»...