— Ой, Аннушка, это ты? Я думаю, кто там замок открывает. Ты же должна была только через неделю приехать. Людмила Константиновна стояла в дверях в домашнем халате, с полотенцем в руках. Анна замерла на пороге с сумкой и пакетом подарков для Ники. — Решила пораньше, — она улыбнулась. — Соскучилась. Три недели в санатории под Тулой. Тишина, процедуры, диета. Врачи говорили — нужен месяц, но она не выдержала. Язва затянулась, кровотечение остановили ещё в больнице. Хотелось домой. К дочери. К мужу. — Ну заходи, раз приехала, — свекровь посторонилась...

Дни текли тихо и размеренно, в ритме, заданном лошадиным топотом, хрустом морковки и мирным посапыванием Степана на солнышке. Но Валю не отпускало чувство тягостного любопытства, смешанного с непонятной тревогой. Она все чаще ловила себя на том, что прислушивается к крикам и плачу, доносящимся из дома, и в ее собственной израненной душе отозвалось что-то знакомое, горькое. Как-то раз, когда Нина Тимофеевна принесла ей ведерко с очистками для пони и присела на скамейку у конюшни передохнуть, Валя не выдержала...