Анна впервые поняла, что означает фраза «материнская любовь душит», когда в седьмой раз за месяц обнаружила Галину Петровну за переборкой их с Сергеем шкафа. — Аннушка, деточка, — свекровь обернулась с виноватой улыбкой, держа в руках красивую блузку, которую Анна носила на первом свидании с Сергеем. — Я тут решила помочь вам с гардеробом. Эта вещица совсем выцвела, видишь? И фасон устарел. Лучше выбросить. Анна молча забрала блузку из рук Галины Петровны. Ткань была в отличном состоянии, цвет яркий, как новый...

— Нет, ты только посмотри на неё! Сидит, улыбается, будто одолжение сделала! — шипение золовки Светланы было тихим, рассчитанным только на уши её матери, Тамары Григорьевны, но Майя уловила его краем уха. Сердце пропустило удар. Она сидела за богато накрытым столом в ресторане, который сама же и оплатила, и старательно улыбалась гостям. Сегодня был юбилей её свекрови, шестьдесят пять лет. Важная дата. И Майя, как всегда, сделала всё, чтобы праздник удался. — Светочка, тише ты, люди услышат, — лениво отмахнулась Тамара Григорьевна, но в её глазах плескалось полное одобрение...