Вечер тёк ровно, как манка без комочков: на плите — суп, в коляске сопел Мишка, в телефоне от мужа короткое «задержусь». Юля накинула на себя куртку и, не снимая домашние тапочки — ну на минутку же! — спустилась этажом ниже к сестре: передать банку бульона и забрать у Наташи отжатые ползунки. Подъезд дремал в тёплой сырости: пыльные почтовые ящики, запах куриного бульона, кот, который всегда лежит на коврике у третьей квартиры. — Наташа? — позвала она шёпотом, чтобы не разбудить сына. Коляска скрипнула, будто возражая: «Домой пора»...

С крыши старого деревянного дома вдруг посыпалась земля. Мишка почему-то не слышал гула. Он вообще ничего не слышал, просто трясся пол в избе и сыпалась земля на голову. Он и не помнил, как оказался на улице, краем глаза среди бревен завалившегося угла увидел мамину синюю юбку, рванул было туда, но тут перед глазами метнулась черная туча. Очнулся он в доме бабушки Дуси – матери его отца. В деревне хозяйничали немцы. Мишка плохо еще осознавал потерю, всё порывался бежать домой – к маме и сестричке Маше, но бабушка не пускала...