— Мам, ну пойми, у нас молодежь, тебе будет шумно, — сказала она, выставляя сумку с моими вещами за порог. — Это же всего на одну ночь. Ну что ты смотришь на меня, как на врага народа? Катя даже не смотрела мне в глаза. Она нервно теребила край своего модного свитера оверсайз, переступая с ноги на ногу в меховых тапочках. За её спиной, в глубине моей же трешки, полученной еще моим мужем от завода, уже гремела музыка. Слышался смех, звон бокалов и какой-то тяжелый, ритмичный бас, от которого вибрировали стекла в серванте...

Дверь открылась, и тот самый, знакомый до тошноты сладковатый запах тушеной курицы и лавандового освежителя воздуха ударил мне в нос. Я глубоко вздохнула, выдавила улыбку и переступила порог квартиры свекрови. – Алинка, Максим, заходите, заходите! – Тамара Ивановна раскинула объятия, но обняла лишь своего сына, ко мне лишь слегка прикоснувшись щекой. – Я так за вас соскучилась! Ее взгляд скользнул по мне с ног до головы, быстрый, как удар змеи, оценивающий и безжалостный. Я непроизвольно втянула живот...