Зимний ветер безжалостно хлестал по лицам редких прохожих, спешащих укрыться в тепле своих домов. Декабрь во Владимире в этом году выдался на редкость суровым, словно сама природа решила проверить жителей на прочность. Снег, серый и тяжелый, ложился на капоты машин, превращая город в черно-белую гравюру. Я сидела в салоне своего нового черного внедорожника «Лексус», наслаждаясь тихим гудением мотора и теплом климат-контроля. Кожаные сиденья цвета мокко пахли дороговизной и уверенностью — той самой уверенностью, которой мне так не хватало десять лет назад...

Я не должен был сворачивать к Черному озеру. Но пурга начиналась такая, что лошадь вставала на дыбы, отказываясь идти дальше по тракту. До ближайшего жилья было верст тридцать, а до хутора деда Матвея — всего три. Выбора не было. Либо замерзнуть в санях, либо проситься на ночлег к человеку, о котором по всей округе ходили нехорошие слухи. Говорили, что Матвей знается с «хозяином тайги», что он не тонет в воде и что скотина у него не болеет даже в самый лютый мор. Но мне, замерзающему перекупщику пушнины, было плевать на слухи...