Стоишь в очереди к терапевту. Вдруг сзади: «Кто крайний?». И хотя мы интуитивно понимаем, что человек просто хочет узнать, за кем ему встать, лингвистически подкованная часть мозга тихонько возмущается: «Ну, блин, как же так? Ведь по-русски нужно спрашивать «Кто последний?». Почему мы так говорим? Почему «крайний» прочно закрепилось в лексиконе, хотя с точки зрения литературных норм это слово здесь совершенно не к месту? Один из самых распространенных мифов – это убеждение, что слово «последний» обязательно несет в себе негативную окраску...

То ли излишняя вежливость, то ли суеверия овладевают людьми, когда в определенных ситуациях они не могут правильно подобрать слово, лексический его смысл. Так происходит и со словами крайний и последний. Мы боимся обидеть человека в очереди, назвав его «последним», говорим «крайний». Но согласитесь, некоторые прямо сказать злоупотребляют и совершенно избегают произносить слово последний, заменяя его на синоним. Например, на работе можно услышать: «крайний день заключения контракта», «крайний раз» и так далее...