Кира вцепилась пальцами в края пластикового подноса. Из кухни валил густой чёрный дым, на полу, посреди лужи разлитого молока и рассыпанных хлопьев, орал трёхлетний Федя. Он орал так, будто его резали, а не просто упал с табуретки, с которой он пытался достать конфету. — Мам, у меня завтра контрольная по математике, — бубнил в ухо одиннадцатилетний Витя, дергая её за халат. — Мне объяснять надо, а ты опять… — Мама, а мама, а можно я мультики? — визжала семилетняя Алиса, повиснув на другой руке. Дым был густой, едкий, пахло горелым пластиком...

Часы на прикроватной тумбочке показывали 03:15. Тишина в спальне была такой плотной, что казалось, ее можно резать ножом. Я проснулась не от резкого звука, не от кошмара, а от странного, почти физического ощущения тревоги. И почти сразу услышала его — тихий, но отчетливый шепот мужа, Андрея. Он не храпел, как обычно, завалившись на бок. Он лежал на спине, заложив руки за голову, и смотрел в потолок, где в свете уличного фонаря плясали причудливые тени от ветки старого клена. — Все готово, — прошептал он в темноту...