Но пойду-ка я спать, а то надо как-то постараться опоздать на английский меньше чем на полчаса :/

Я так уставала в эти ночи, что, казалось, тело готово было распасться на отдельные куски и рассыпаться по полу. Но усталость — это одно, а унижение — другое. Вдруг, глубокой ночью, дом наполнился колючими голосами и тяжелым топотом сапог: свекровь привезла табор родни из Самары и не стесняясь, не щадя ни меня, ни те тонкие грани приватности, которые у меня ещё оставались, сразу же взяла на себя роль хозяйки-матери. Ее голос раздвигал тишину и мебель, как ветер — шторы: «Вали на кухню, гостям нужнее!» — и это было не просьбой, а приговором...